| Уважаемый Warrax, отмечая, что восстановление после
тяжелоатлетических тренировок наступает быстрее, чем
после тренировок пауэрлифтёров, я не случайно
предварил это своё утверждение словами "как правило".
То есть я вполне отдаю себе отчёт в том, что
включением в тренировку большого количества
вспомогательных упражнений из арсенала пауэрлифтёров и
бодибилдеров (всевозможных жимов, приседов и пр.)
можно получить такую тренировку тяжелоатлета, которая
ничем не будет отличаться от тренировки того же
пауэрлифтёра.
Но на практике такой подход к тренировкам у
тяжелоатлетов всё-таки довольно редок. Основу
тяжелоатлетических тренировок у тех же болгар, думаю,
(я плохо знаком с содержанием их тренировок) составляют
именно рывковые и толчковые движения. А один присед со
штангой на груди - это всё же не то, что вся
тренировка пауэрлифтёров, проведённая в таком режиме.
Я слышал даже, что многие тренеры "гоняют" молодых
штангистов за попытки немного "покачаться".
Что же касается утомления ЦНС, то тут между тяжёлой
атлетикой и пауэрлифтингом тоже есть различия. Я хотел
об этом написать ещё в первом сообщении, но не сделал
этого, наверное, потому, что завёл речь о
принципиальных различиях между тяжёлой атлетикой и
пауэрлифтингом - а различие в нагрузке на ЦНС между
тяжёлой атлетикой и пауэрлифтингом не качественное, а,
скорее, количественное (поясню ниже).
Прежде всего, нужно отметить, что максимальное
активирование ЦНС происходит не только при работе с
предельными весами. Например, при прыжках легкоатлета
последний также максимально активирует свою ЦНС,
стремясь выполнить максимально мощные мышечные
сокращения. Максимально активируют ЦНС и метатели тех
или иных снарядов. Более того, совершая жим лёгкой
штанги, но стремясь поднимать штангу как можно
быстрее (это так называемые скоростные жимы,
применяемые в пауэрлифтинге, например, клубом
"жимовиков" Сименса), тот же пауэрлифтёр активирует
свою ЦНС по максимуму. Вместе с тем заявлений от
спортсменов о высокой потребности в отдыхе после
тренировок без отягощения или тренировок с лёгким
весом, как правило, не слышно. Почему? В чём отличие
скоростного движения с лёгкой штангой от упражнений с
предельным или околопредельным весом, ведь максимально
напрягать ЦНС можно в обоих случаях? Отличий тут два.
Первое - это всё то же наличие и отсутствие более-
менее объёмной работы мышц в уступающем режиме. При
всевозможных прыжках и бросках работа такого рода
почти не совершается, хотя некоторые мышцы и работают
в уступающем режиме и при прыжках (в предпрыжковой
фазе) и при последующем торможении разогнанной руки (в
метаниях) - но в целом это, конечно, мелочи. При жиме
лёгкого веса картина примерно та же: максимальное
усилие развивается только при подъёме веса - опускать
же лёгкую штангу не составляет никакого труда.
Второе различие - в длительности максимального
активирования ЦНС при прыжках, рывках и толчках,
скоростных жимах и т.д. Да, ЦНС активируется тут
максимально, но всего лишь на доли секунды. При
выжимании же предельного веса максимальное напряжение
может продлиться до нескольких секунд. Поскольку
основная нагрузка на ЦНС заключена в расходе
ацетилхолина - медиатора передачи сигнала в нервных
синапсах, то понятно, что чем больше длится
активирование нервной системы, тем больше оказывается
и её утомление.
Теперь отвечу на Ваше замечание о том, что после
двадцати-тридцати приседаний посттренировочная боль
будет больше, чем после единичных приседаний с
максимальным весом. Это утверждение совершено
справедливое, но из него вовсе не следует, что при
работе с максимальными весами повреждения мышц не
происходит. Тем более что до движения с максимальным
весом ещё нужно добраться и работу с максимальным
весом предваряет серия движений, включающих в себя
опускание снаряда, с достаточно большими весами.
Именно утверждения ряда спортсменов о том, что в
некоторых ситуациях они ощущали постренировочную боль
после работы в режиме одного-трёх повторений с
максимальным весом, а также собственные наблюдения
такого рода более всего и настораживали меня, когда я
находился на позициях своей первой концепции (от части
положений которой я был вынужден отказаться ввиду
знакомства с данными ряда экспериментов, не
согласующимися с моей теорией).
Объяснение связи между работой до утомления и
посттренировочной болью оказалось куда проще, чем я
предполагал. Заставить высокопороговые быстрые волокна
включаться в работу по опусканию веса (работу для них
не привычную, к которой они по своему строению не
готовы) можно не только подняв, а затем опустив
предельный вес, но и просто доведя низкопороговые
волокна до утомления - тогда их сила становится
недостаточной для поддержания опускаемого веса и в
работу по опусканию веса включаются высокопороговые
волокна.
Знаете, как бывает при подъёме штанги на бицепс:
доведёшь мышцу до такого состояния, что штанга уже
начинает выпадать из рук? Вот во время такого
опускания даже относительно лёгкой штанги на пределе
сил и повреждаются высокопороговые волокна. Так что
для того, чтобы повредить мышцы, нужно либо сразу
опускать предельные веса (в это опускание сразу
включаются неподготовленные высокопороговые волокна),
либо относительно лёгкими весами утомить волокна,
адаптированные к работе в уступающем режиме, и
заставить включиться в опускание веса неподготовленные
быстрые волокна. Причём в последнем случае добиться
желаемого результата легче, так как число актов
растяжения волокон оказывается выше, чем в случае
единичных растяжений при работе с околомаксимальным
весом.
Впрочем, Вы, уважаемый Warrax, может быть, и правы -
то есть опасность регулярного выхода на максимальные
веса в пауэрлифтинге заключена не столько в наличии
фазы опускания веса, сколько в длительности
максимальной активизации ЦНС. | |